Ефим Владимирович Басин -- легенда строительного комплекса. Он Герой Социалистического Труда, лауреат Государственной премии РФ, академик Российской академии архитектуры и строительных наук, академик Академии транспорта РФ, Заслуженный строитель России, доктор экономических наук. 3 января 2020 года Ефим Владимирович отметил 80-летний юбилей. В эксклюзивном интервью нашему журналу он рассказал о своем пути в строительстве, выразил собственное мнение о развитии строительной отрасли, ее проблемах и достижениях. 

— Ефим Владимирович, где бы Вы ни работали, Вы всегда были в авангарде. Наверное, это нелегко – постоянно быть лидером. Скажите, когда Вам особенно было трудно? 

— Честно говоря, мне всегда было трудно, на какой бы ступени карьерной лестницы я не стоял. Я всегда относился к порученному делу, к своим обязанностям очень серьезно и ответственно. Если ты работаешь строителем, мастером, приходится глубоко вникать в каждую деталь производственного процесса, будь-то кирпичная кладка, бетонные или отделочные работы. Если ты управляющий трестом, то перед тобой стоят уже другие задачи, и ответственность при этом многократно возрастает. Здесь нужно решать вопросы, прежде всего, организации производства, организации труда, уделять внимание социально-бытовым условиям. Если же ты поднимаешься на более высокий пост, к примеру, начальника главка или заместителя министра, то перед тобой возникают совершенно новые задачи. В этом случае уровень ответственности и широта взглядов распространяются уже на всю территорию страны. 

Мое мнение: если ты чувствуешь ответственность, то тебе не должно быть легко. И самое главное: работа должна приносить, прежде всего, удовольствие и удовлетворение. Когда видишь результаты своего труда, то получаешь моральное удовлетворение, и это с лихвой покрывает все трудности и невзгоды. 

Я горжусь тем, что стал строителем, хотя в детстве, честно признаться, мечтал стать летчиком. Поступил в институт на факультет «ПГС», не понимая даже, какую специальность я получу после его окончания. Думал: буду строителем, буду пьяницей, таким представлялся итог профессии, но все, слава богу, оказалось иначе. На первых двух курсах нам преподавали общеобразовательные предметы. А когда начали изучать предметы строительной науки: строительная механика, сопромат, начертательная геометрия, то понял, что это, действительно, мое. Именно об этом я и мечтал. 

Я горжусь, что стал строителем. Считаю, что это самая мирная и самая нужная для людей созидательная профессия. Главное – держать уровень этой прекрасной профессии, не терять ее престижа. Вот уже почти 60 лет я в этой профессии, занимаюсь строительством с 1962 года. За эти десятилетия мне пришлось очень много поездить по стране, поработать в разных регионах, на разных должностях. Но подчеркну, что я ни разу не писал заявление ≪Прошу уволить меня≫, меня всегда переводили, назначали, повышали. 

— Ваш талант и способности всегда высоко ценили … 

— В СССР была такая кадровая система, что случайные люди не попадали на высокие, ответственные должности. Я прошел все ступени карьерного роста, начиная от техника-нормировщика до министра. После окончания института меня направили в Ярославль, в строительное управление, в трест «Севтрансстрой», где была только вакансия техника-нормировщика. Я три месяца отработал техником-нормировщиком, затем стал строительным мастером. Прошел все ступени: старший прораб, главный инженер, начальник строительного управления.

Через несколько лет предложили должность заместителя управляющего трестом в городе Горький, сейчас это Нижний Новгород. Трест переживал тяжёлые времена, копились убытки, ни о каких премиях люди и не мечтали. Вывел трест из отстающих в передовые, работники стали получать премии. И тут мне предложили ехать на север, возглавить трест «Печорстрой», это бывший «Печорлаг». Трест крупный, более 10 000 работающих. Мне было тогда 32 года, уже была семья, квартира, дети. Друзья отговаривали меня: «Куда ты едешь? Туда недавно людей ссылали!». А я подумал: «Если не я, то кто?».

Меня привезли в Печору министр строительства М.Н. Соснов и второй секретарь обкома Коми. В тресте «Печорстрой» я сменил очень опытного руководителя, Грабовского Бориса Петровича, которому было тогда 59 лет. Но трест начал работать неважно, и обком поставил вопрос о замене руководителя. Трест работал на трех территориях: Республика Коми, север Архангельской области и север Тюменской области. Чтобы объехать все строящиеся объекты, потребовалось бы, как минимум, два месяца. Приходилось передвигаться и на перекладных, и катером по воде, и по зимнику на вездеходах, и на вертолёте, и поездом. Министр Соснов сказал мне: «Я тоже когда-то молодым человеком был назначен начальником треста, но до меня был слабый управляющий, и я быстро завоевал авторитет. А вам будет тяжело после Грабовского, он профессионал». Борис Петрович 16 лет был депутатом Верховного Совета Коми, награжден тремя Орденами Ленина, очень знаменательный человек. Однако, несмотря на свою молодость, мне удалось вывести трест «Печорстрой» в передовики, люди стали получать премии, коллективу вручали переходящее знамя министерства. 

В 1978 году лично А.Н. Косыгиным была создана Академия народного хозяйства при Совете Министров СССР. Министерство предложило мне пойти слушателем академии, а набор был такой, что от каждого союзного министерства и от каждой союзной республики принималось по одному человеку. Всего слушателей было 100 человек, в том числе из Госплана и Госстроя СССР. Два года мы учились в академии с отрывом от производства, условия были прекрасные, слушатели – люди очень одарённые, так как выбирали лучших. А в каждом министерстве работало более миллиона человек, поэтому было из кого выбирать кандидатов на учебу в академии, и все мы с жадностью «грызли гранит науки». На занятиях выступали министры, академики, такие имена, которые в то время гремели на весь Советский Союз. Польза от учебы в академии была огромная. Единственное, о чем можно пожалеть: было очень много предметов, посвященных идеологии – научный коммунизм, история КПСС, диалектика… И, конечно же, очень полезным для нас, слушателей, было общение друг с другом, Примечательно, что с нашего выпуска из 100 человек вышло 5 союзных министров и 15 заместителей министров. Таким был уровень подготовки! А я вместе с дипломом защитил ещё и кандидатскую диссертацию. 

На учебу в академию нас направлял Центральный Комитет КПСС, ЦК КПСС предложил мне поехать на Байкало-Амурскую магистраль. Я поехал на БАМ, где проработал заместителем начальника, первым заместителем начальника и начальником Главбамстроя – заместитель министра транспортного строительства СССР. На этой должности сменил очень уважаемого человека Героя Социалистического Труда Константина Владимировича Мохортова. Это был очень опытный и мудрый человек, у которого было чему поучиться. 

Конечно же, каждая новая должность расширяла мой кругозор, давала дополнительные знания и опыт, повышала уровень моего профессионального развития. И роль БАМа в этом смысле была просто неоценима. Особенно это касается взаимоотношений с органами власти и общественными организациями, потому что магистраль проходила по территории шести республик и краев. Тесно общаться приходилось с обкомами и исполкомами, используя дипломатические приемы (смеется).

Честно признаться, что в вопросах дипломатии я отставал, потому что всегда думал, что людям надо говорить правду в глаза, критиковать их открыто. Но, оказалось, что в жизни это не совсем так. Иногда лучше промолчать, чем высказать критическое замечание. Такой урок мне преподал отец моей супруги, который прошел всю войну, а потом был назначен заведующим облгороно в Белоруссии. Тесть сказал: «Тебе нравится, когда тебе говорят неприятности? Вот и ты лучше промолчи, не руби с плеча». После этого разговора я внес коррективы в свое поведение, хотя, признаюсь, желание резать правду-матку в глаза у меня было всегда. 

БАМ мы построили, забили золотой костыль. Каждый уважающий себя руководитель страны считал своим долгом побывать на этой всесоюзной стройке. И туда, действительно, приезжали Катышев, Долгих, Алиев, и даже генеральный секретарь КПСС Брежнев Леонид Ильич. Часто бывали журналисты, артисты, пять раз давал прекрасные концерты Иосиф Кобзон. Но с приходом Горбачева началась эпоха, когда стали охаивать и поносить некогда всесоюзную стройку. Утверждали, что БАМ не нужен, что это рельсы в «никуда», что деньги брошены на ветер. Слышать все это было дико, и особенно тем, кто участвовал в строительстве БАМа. А это сотни тысяч, миллионы людей.

Всего через БАМ прошло 4 млн человек. Это колоссальная школа, школа мужества, патриотизма, школа новейших технологий. И в те времена мы строили сложнейшие объекты, использовали современные технологии. Приведу один лишь пример: при строительстве дороги было отсыпано 570 миллионов кубометров грунта, рельсового пути на БАМе уложено более 4,5 тыс. км. Мы сейчас гордимся девятнадцатикилометровым мостом через Керченский пролив, а на БАМе было построено 2200 мостов, восемь длиннейших тоннелей. В непроходимой тайге, на вечной мерзлоте было возведено 60 новых посёлков и городов. Объемы работ были проведены колоссальные. Но в результате Горбачевым была дана такая оценка: БАМ – дорога в «никуда». Да, слышать это было обидно всем, тем более что люди ехали на БАМ не за «длинным рублем», они ехали прикоснуться к большому и важному делу. 

Совсем недавно, 29 октября, к 100-летию комсомола, на Ярославском вокзале мы установили памятную доску в честь первых комсомольцев, которые отправлялись на БАМ прямо со съезда комсомола. Именно комсомольцы были основной силой на строительстве БАМа. Юноши и девушки осваивали там профессии, продвигались в карьере, закалялись телом и духом. И, конечно, очень обидно было, когда финансирование строительства магистрали прекратилось, а о строителях начали забывать. Многие приехали туда, чтобы построить БАМ, а затем вернуться на большую землю, в те места, откуда приехали. Но они были брошены на произвол судьбы, уехать не было средств. Многие остались без квартир.

У меня было тогда большое желание защитить этих людей, защитить всесоюзную стройку. Я решил, что надо баллотироваться в депутаты Верховного Совета РСФСР, чтобы пробить финансирование стройки и в Госстрое, и в Госплане. И в 1989 году я стал депутатом. А в те времена депутаты работали без отрыва от производства, два раза в год они приезжали на сессии. Но было принято решение, что новый депутатский созыв будет работать на постоянной основе. И передо мной, как много раз в жизни, встал вопрос: или оставаться работать на производстве, или идти на депутатскую работу. В моей жизни мне часто приходилось делать такой выбор. Отказаться от депутатского мандата, это значит – предать полтора миллиона избирателей.

Причём, это сейчас в депутаты идут по списку, кандидаты в депутаты обезличены, а тогда это были конкретные люди, которые получали от своих избирателей конкретные наказы. И не выполнить эти наказы было нельзя, нельзя было предать эти полтора миллиона человек. Но предвыборная борьба была очень серьезной и жестокой. На один депутатский мандат претендовали 11 человек, среди них , к примеру, председатель Совета министров Бурятии, один генерал-полковник – заместитель председателя КГБ СССР Крючкова, учителя, врачи, военнослужащие… 

Когда начала работать Госдума, в ее составе стали создавать комитеты, опять же на конкурсной основе. В частности, был создан комитет по строительству, архитектуре и жилищно-коммунальному хозяйству. На конкурсной основе выбирали председателя. На этот пост было три претендента, все очень достойные люди. Один из них – известный строитель Закопырин, бывший начальник «Братсгэсстрой», он построил Братскую и Устьилимскую ГЭС, другой – Дьяков, который впоследствии стал губернатором Краснодарского края и третьим кандидатом был я.

В результате я получил 70% голосов, и стал председателем комитета, членом Президиума Верховного Совета РФ. Да, мы много сделали для сохранения строительного комплекса. Первый закон об инвестиционной деятельности писали мы. Это были 1991-1992 годы. В начале девяностых мы много делали, чтобы поддержать и защитить строителя. Но время было очень сложное: денег нет, баррель нефти стоил 8 долларов, бюджет был пуст, «микрофон слева-микрофон справа»… Многие помнят этот непростой период в жизни страны. Путч.. 1991 год… Всё это мы помним. 

Виктор Черномырдин становится председателем правительства, и он предлагает мне возглавить Госстрой. Многие отговаривали: «Зачем идёшь? Ты же сейчас член Президиума, а это уровень вице-премьера. А председатель Госстроя – это понижение». Но мне надоела вся та подковерная возня, которая тогда велась, когда Верховный Совет выступал против исполнительной власти. И я стал председателем Госстроя.

А затем я занял пост министра строительства России. Непросто принимались федеральные программы, мы над ними работали очень серьёзно, проводили жилищную реформу, приватизацию жилья. Мы впервые начали внедрять ипотеку, жилищные сертификаты, для того, чтобы решать проблему жилья для военнослужащих, для переселенцев и так далее. Тяжелейшее было время, бюджет был практически пуст, и все эти федеральные программы выполнялись максимум на 10%. Иногда было так: приезжаешь в регион и стыдно было людям в глаза смотреть, говорить им, что не можем реализовать то, что наметили.

Но, тем не менее, я считаю, что мы провели очень большую работу, прежде всего, за счет проведения межведомственных выездных Советов в различных регионах с участием руководителей субъектов Федерации. Активно обменивались опытом, организовывали выставки, на которых демонстрировались лучшие практики, технологии, материалы. Мы понимали, что необходимо было поднять качество и надежность строительства в регионах. Это было очень важно. 

Затем состоялась отставка правительства Черномырдина, а вместе с ним ушли и все министры, в том числе и я. Потом меня пригласил мэр Москвы Ю.М. Лужков, и я начал работать в московском правительстве первым заместителем В.И. Ресина. Москва очень хорошо приняла меня, в правительстве столицы я проработал несколько месяцев. Тем временем премьер-министром становится Примаков, и меня уговаривают, в буквальном смысле этого слова, вернуться в Госстрой. Целую неделю уговаривали и, в конце концов, я согласился и вернулся в Госстрой. Однако мое возвращение оказалось недолгим, через 9 месяцев и правительство Примакова было отправлено в отставку. 

Я вернулся в «альма-матер», в корпорацию «Трансстрой», где когда-то начинал мастером. Возглавил корпорацию «Инжтрансстрой» первым вице-президентом корпорации ≪»Трансстрой». Но потом так получилось, что корпорация решила «продаться» Дерипаске, я с этим решением не мог смириться, и в 2007 году я вышел из состава руководства корпорации. Вместе со мной ушло 80 процентов коллектива организации, причём, надо отдать должное людям, они нам поверили, хотя мы ушли в никуда. У нас не было ни помещения, ни заказов, ни объектов. 

Мы быстро арендовали помещение, поработали с заказчиками, выиграли тендеры, получили объекты, портфель заказов был наполнен, и до 2014 года корпорация работала очень успешно. Коллектив «Инжтрансстрой» получал награды, дипломы, принимал участие в строительстве очень ответственных объектов, таких как АТЭС Козьмино, нефтеналивной терминал, где мы в порту Находка за 15 месяцев освоили 25 млрд рублей. 3000 человек работало круглосуточно. Принимая этот объект, Владимир Путин сказал, что конфетку построили. Аэропорт во Владивостоке, объекты Саммита АТЭС, объекты к 300-летию Санкт-Петербурга – Константиновский дворец, реконструкция зданий Сената и Синода, здание для Конституционного суда, кольцевая автодорога вокруг Питера, здание Исторического музея, Олимпийские объекты в Сочи и многое-многое другое. Работа была проведена поистине огромная. К сожалению, в Сочи мы надорвались. Корпорации недоплатили порядка 4,5 млрд рублей, и в 2014 году компанию пришлось обанкротить. Разумеется, это был сильнейший удар, несправедливый. 

Когда в стране началось внедрение саморегулирования, совершенно новой для нашей страны системы, это было воспринято строительным сообществом положительно. Основу системы саморегулирования приходилось создавать «с нуля». На первом съезде СРО, где собрались руководители вновь созданных саморегулируемых организаций, меня избрали президентом Национального объединения строителей. Началась работа в НОСТРОЕ.

Мы создали аппарат, сформировали различные комитеты, в каждом округе был создан координационный совет. Активно работали над законодательством, в том числе и над законопроектами в сфере технического регулирования. Люди ощущали подъём, воодушевление, они работали с полной отдачей. Мы организовали 30 отраслевых комитетов, в которых работало порядка 900 человек, и все абсолютно на общественных началах. Я тоже ни копейки не получал в течение всех пяти лет, что я был во главе НОСТРОЙ. Как говорят, работали не за деньги, а за идею, разрабатывали законопроекты, стандарты и так далее. И сейчас система саморегулирования живёт, ее деятельность продолжается. Единственное, в чем нуждается институт саморегулирования – в совершенствовании ее деятельности.

— Ефим Владимирович, кроме того, что Вы являетесь Почетным президентом НОСТРОЙ, Вы еще президент СРО «МОС», а также председатель комитета ТПП РФ по предпринимательству в сфере строительства? 

— Да, в свое время Евгений Примаков, став президентом Торгово-промышленной палаты РФ, пригласил меня возглавить Комитет по предпринимательству в сфере строительства, и я не мог не согласиться. Тем более что работать с таким легендарным человеком было очень интересно. Сейчас я также являюсь членом Правления Российского Союза строителей, в одной связке работаем с президентом РСС В.А. Яковлевым. Я президент СРО «Межрегиональное объединение строителей». Работы много, спать спокойно не приходится (улыбается). 

— У Вас много наград, а какая из них наиболее дорога Вам? 

— Наверное, Звезда Героя, она наиболее весома и значима. За этой наградой – огромное дело: Байкало-Амурская магистраль. Такими выдающимися стройками, стройками века, как их называли раньше, действительно, можно гордиться. И я этим очень горжусь! 

Мы сохраняем сейчас связь с людьми, принимавшими участие в строительстве БАМа. Создали Бамовское содружество, я являюсь его президентом. Мы регулярно встречаемся, вместе отметили 30-летие БАМА с выездом в Тынду. В 2019 году, к 45-летию БАМа, выпустили памятные медали. В юбилейных мероприятиях принимали участие и министр транспорта, и руководитель РЖД, и помощник Президента Левитин Игорь Евгеньевич, и губернаторы. Серьезные мероприятия, в которых душевно и с большой радостью люди принимали участие.

— БАМ – это 10 лет Вашей жизни? 

— Да, с 1980 по1990 годы я работал на строительстве БАМа, вплоть до сдачи в эксплуатацию магистрали. Ключи от БАМа я вручал начальнику Байкало-Амурской магистрали в 1989 году в городе Тында. 

— Я видела Вашу книгу о строительстве БАМа, на фотографиях – одна молодёжь, свадьбы, улыбки, Ваше фото совсем еще молодого… 

— Я на протяжении долгих лет был самым молодым управляющим трестом. В министерстве и в главке – самым молодым начальником, а потом незаметно стал самым старым ветераном (смеется). Эх, время-времечко, настолько оно быстро проходит… 

— Вы сказали, что «сейчас система саморегулирования живёт, ее деятельность продолжается». Сегодня система СРО реформируется. Как Вы считаете, как долго продолжится реформа системы саморегулирования? 

— Честно говоря, надо уже прекращать это законотворчество, оно только мешает работать. Однако некоторые моменты, я считаю, были упущены при проведении нынешних реформ. Мне кажется контрпродуктивным отказ от выдачи допусков на виды работ. По видам работ допуск выдается автоматически, если ты являешься членом СРО и имеешь не менее двух специалистов, которые включены в Национальный реестр специалистов. Ты имеешь право работать на любых видах работ, на любых объектах. Но, позвольте, есть же специфика, специализация, есть транспортное строительство, есть атомное строительство, промышленное, жилищное строительство, есть отделочные работы, есть монтажные, и есть монтаж оборудования. 

Вначале была выдача разрешения на строительство на право работы на определенный вид работ. Эти виды работ требуют наличия специалистов определенной профессии, наличия техники и оборудования. Все это было закреплено приказом №420 Минстроя России. Были виды работ, по которым выдавали допуски. Сегодня же все это отменили. Я считаю, это надо вернуть.

Второе – это регионализация. Она тоже порядком навредила. Отраслевой подход мог бы придать большую синергию, и результат был бы более мощный. Например, и атомщики, и железнодорожные строители, и нефтегазовые строители, и сельские строители – все борются за объединение специализированных СРО. Но пока их, к сожалению, никто не слышит. А в принципе, мне кажется, система саморегулирования работает очень даже неплохо. 

Думаю, сейчас хорошо было бы уделить внимание новым технологиям. К сожалению, это наша беда – и не только в сфере строительства, но и в целом в стране. Мы пытаемся внедрить новые технологии, а их надо не пытаться, а внедрять, потому что это даст повышение производительности труда, качества и надежности строительства. К сожалению, сегодня многие даже не знают, какие новые технологии имеются в сфере строительства.

В связи с этим НОСТРОЙ мог бы выпустить реестр новых технологий, лучших практик, и все желающие – и заказчики, и подрядчики, и руководители – могли бы с ними ознакомиться. 

Третье – необходимо обратить особое внимание на отраслевые вузы и техникумы, а также ресурсные центры. В девяностые годы прошлого века мы, к сожалению, потеряли систему обучения рабочих и специалистов, которая существовала в стране в советское время. В результате обучения мы получали инженеров, и эти инженеры, действительно, знали, куда поехать после окончания института. Они работали по профессии, отрабатывали, как минимум, три года, и, как правило, оставались работать на выбранном месте. Я это знаю и по себе, и по своим сверстникам, многие из которых так и остались работать в организациях, в которые приехали сразу после окончания вуза. 

А сейчас внедрили так называемую болонскую систему, от которой, кстати, уже итальянцы отказались, а мы все продолжаем выпускать бакалавров. Бакалавры это недоинженеры, через четыре года он приходит на стройку, он никакой не инженер, ему ещё надо два года отработать, отучиться в магистратуре, чтобы стать высококлассным специалистом. Но, окончив магистратуру, он часто не возвращается на производство, а идет или в науку или вообще бросает сферу строительства, выбирает более доходное дело. С этим надо что-то делать. Рад, что недавно президент В.В. Путин заговорил про недостатки двухуровневой системы. Надеюсь, что дело сдвинется с мертвой точки. На стройке сейчас трудится много мигрантов, они выполняют подсобные работы, порой, что уж греха таить, работают некачественно. Конечно, нужно развивать собственные трудовые ресурсы, воссоздать образовательную систему, которая была раньше: это ПТУ, различные колледжи и гимназии. Надо повысить интерес молодых людей к профессии строителя. Каменщики, бетонщики, монтажники, сварщики сегодня очень нужны на стройке. 

Отстаем мы и по цифровизации. В строительной отрасли очень медленно осуществляется переход на технологии 3D, на bim-технологии. Тем временем, в США уже 80% строящихся проектов создаётся по bim-технологиям, а в России только 5%. Мы безнадежно отстаём в этих вопросах. И нам надо готовить кадры в этой сфере, готовить программы обучения специалистов, и НОСТРОЙ мог бы выступить в авангарде всех этих процессов. 

И, конечно же, необходимо уделять внимание аттестации специалистов. В советское время была четкая система повышения квалификации. В своей жизни мне постоянно, через каждые 4-5 лет, приходилось проходить те или иные курсы по повышению квалификации, существовавшие либо при Госстрое, либо при Министерстве строительства, либо при других министерствах и ведомствах. Мы обогащали и обновляли свои знания, знакомились с новыми технологиями и оборудованием, т.к. жизнь не стоит на месте. Поэтому обязательно через каждые 5 лет проводилась аттестация специалистов. Такая работа вполне по силам НОСТРОЮ. 

Но в принципе система саморегулирования повышает уровень ответственности людей, повышает авторитет профессиональных сообществ. Сегодня уже видим, как широко проходит обсуждение законопроектов всем профессиональным сообществом , а ведь еще недавно мы критиковали законы, которые разрабатывались келейно, в кабинетах. Так, в настоящее время широко обсуждается Стратегия развития отрасли до 2030 года, национальные проекты «Жилье и городская среда», «Безопасные и качественные автомобильные дороги» и другие. В результате такого всеохватного обсуждения возникает меньше ошибок. Это очень полезная штука! 

— Главная задача СРО – обеспечить безопасность и качество строительства. К сожалению, пока качество строительства оставляет желать лучшего. Какие меры – образовательные, карательные и т.д. – необходимы, чтобы добиться выполнения поставленной задачи?

— То, что отказались от выдачи допусков на виды работ – это, безусловно, влияет на качество безопасности. Это первая причина. Вторая причина – несовершенство контрактной системы. Главные критерии при подборе подрядчика, генерального подрядчика – цена объекта. Но известно же, что скупой платит дважды. Многие, борясь за тот или иной заказ, демпингуют, дают снижение, но, получив аванс, часто не справляются. И бросают стройку. Или же применяют второсортные, дешевые, контрафактные материалы. В результате страдают все.

Британские ученые подсчитали, что удорожание на 15% на стадии проектирования, строительства дает экономию на 70% при эксплуатации. Необходимо считать все затраты на весь период жизненного цикла здания: от начала строительства до утилизации объекта. Вот если мы добьемся этого, если сможем отказаться от демпинга, раз и навсегда запретим его, если откажемся от главного критерия – цены объекта, если мы будем, прежде чем выбирать победителя в подряде, в контракте смотреть на его возможности, делать предквалификационный отбор, учитывать наличие опыта, работы, имеющихся у него в наличии людей и мощностей и так далее, то только в этом случае мы сможем обеспечить безопасность и надежность строительства. 

— В последнее время много говорят об усилении роли общественных организаций и ассоциаций. Как Вы считаете? 

— Хороший вопрос. Мы как раз к этому пришли. Российский Союз строителей проводит выездные заседания Совета и Правления, я стараюсь в них обязательно принимать участие. Такие же заседания проводит и Комитет ТПП РФ по предпринимательству в сфере строительства, такие же заседания проводит и НОСТРОЙ. Мы же все параллельно ведем работы, а, соответственно, и затраты. Вот мы собрались втроем – А.Глушков, В. Яковлев и я – и решили объединить усилия в совместной деятельности. В результате общих усилий создали координационный совет, и сегодня мы работаем по согласованной схеме.

Мы уже провели два таких выездных заседаниях, очень интересных – в Белгороде, а эта область – передовая в части индивидуального жилищного строительства и второе – в Республике Татарстан, где и новейшие технологии применяются, и организация производства на высоте.

А недавно в ТПП РФ провели совместную конференцию «Строительство. Горизонт 2030 год», в ходе которой обсудили Стратегию развития строительной отрасли. Таким образом, совместная работа идет, на наши заседания приглашаем многочисленных представителей профессионального сообщества: руководство и представителей Союза проектировщиков, Союза архитекторов России и т.д. Наши объединенные усилия всего профессионального сообщества совместно с министерством дают куда более весомый и зримый результат, чем если бы мы все выступали поодиночке. Наше единство идет на пользу делу. 

— Ефим Владимирович, Вам приходилось много ездить по России. Какой уголок России вам наиболее дорог? 

— Я вам скажу – Крайний Север. Может быть потому, что тогда мы были молодыми, и никакие трудности нас не пугали, мы умели ценить и восторгаться самыми простыми вещами. Крайний Север – это очень ранимый край. Тундра, тайга, колоссальные просторы, отсутствие дорог…

В этих природных условиях мне, как управляющему трестом, приходилось много думать и соображать. Например: ты знаешь, что весной на те или иные объекты ты не проедешь. Значит, ты должен думать о том, чтобы зимой по зимникам или по льду завести строительные материалы, конструкции. Или наоборот, нужно заложить фундаменты. Ты знаешь, что зимой все промерзнет на 2-2,5 метра, и ты будешь долбить землю до умопомрачения. Нужны будут большие деньги. Поэтому закладывать фундаменты надо летом, или хотя бы постараться подготовить площадку под фундамент, засыпать землю опилками, чтобы она не так промерзла и зимой можно было бы там работать. Приходилось все продумывать, до мелочей… 

Более того: на Крайнем Севере ты отделен от центра. Ты должен заниматься миллионами вопросов: и трудоустройством людей, и обучением детей в школах, и питанием детей в детских садах и яслях, и здравоохранением… А жаловаться-то и некому. Все вопросы ты должен решать сам, ни на кого не надеясь. Вот такой удивительный, такой красивый и суровый край. 

Строили, например, аэропорт в Салехарде. Есть там Ближний приводной радиомаяк и Дальний приводной радиомаяк, между ними расстояние – 7 км. Идешь по тундре: трава – высокая и густая, как подушка, колышется все, того и гляди – провалишься в трясину. Но идешь на свой страх и риск, шест толкаешь перед собой, бывало до 6 метров этот шест уходил в трясину. И вот идешь, высоко поднимаешь ноги, а иначе идти никак нельзя, а к вечеру ноги ужасно болят. Но красота вокруг неописуемая, запах ошеломительно-дурманящий, багульник цветет и пахнет. А рыба! А рыбалка! А люди там какие, замечательные! 

— Ефим Владимирович, вот спросила Вас про природу, а Вы всё равно про строительство, да про строителей… 

— Природа на Крайнем Севере прекрасна. Представьте: река Печора, крутой берег высотой в 20 метров, а то и выше. В свое время там велись раскопки, были найдены жилища первобытных людей, неандертальцев. Вековая тайга, высоченные сосны, а внизу – грибы. Их видимо-невидимо. В реке Печора плавает вкуснейшая рыба. Мы соорудили на ее берегу базу, построили баню, которая топилась по-чёрному. Зимой в пятидесятиградусный мороз бежишь на речку, ныряешь в прорубь. А чтобы быстрым течением тебя не унесло, поперек проруби толстая палка лежит. Ныряешь, а сам держишься за палку. Бежишь обратно в баню и чувствуешь, как пятки примерзают. Красота, здоровье, бодрость. Ну как не полюбить такой чудесный край! 

— Ефим Владимирович, известно, что Ваши дети тоже выбрали профессию строителя. Вы – родоначальник династии строителей? 

— Да, можно сказать и так. Мы с женой вместе учились на одном факультете ПГС. Сын также окончил МИИТ, строительный факультет. Дочь окончила строительный факультет, и внук тоже окончил строительный факультет. Вся наша семья – строители. Кстати, и мои дети, и внук, все они побывали на Крайнем Севере, на БАМе. Вспоминается один эпизод. Сын учится уже в МИИТЕ, приезжает на БАМ в составе студенческого отряда, а я даже и не знаю об этом. Заканчивается их командировка, он приезжает в Тынду ко мне домой, смотрю, а у него обе руки перевязаны бинтами. Спрашиваю: «Это что такое?» – «Растянул» – отвечает. – «Что случилось?» – «Работал на шпалоподбойниках» – «А нельзя было найти попроще работу?» – говорю. – «Но я же не мог тебя подвести!» – отвечает мне сын. И этот ответ, признаюсь, мне очень понравился. Дети видели родителей, которые всю жизнь работали на стройках, и они впитали ответственность, трудолюбие, преданность своему делу. 

— Ефим Владимирович, в последнее время часто поднимается такая тема, как падение престижа профессии строителя. Что Вы можете сказать по этому поводу? 

— В падении престижа профессии строителя, может быть, в какой-то степени виноваты и сами строители. Особенно после всех нашумевших историй с «обманутыми дольщиками». Вся эта эпопея, по-моему, и профессию строителя немного очернила. Но на самом деле, если вникнуть, то строители тут не причем.

«Обманутые дольщики» – это, прежде всего, вина застройщиков, которые жадно и совершенно бездумно собирали деньги у населения. Да, сегодня мы переходим на проектное финансирование, пытаемся строить за счет банковских кредитов. А девелоперы нанимают строителей, часто не платят или недоплачивают им, а, порой, и вовсе проваливают эту стройку. А обвиняют всегда строителей, это они, дескать, виноваты.

 Да, некоторые застройщики приобрели строительные организации, многие олигархи подмяли под себя крупные строительные компании, и это, кстати, нанесло большой вред. Из-за этого пришлось выслушивать нелицеприятные высказывания Президента. Да, есть, конечно, нерадивые люди и среди строителей, но в большинстве своем строители это великие труженики. 

Я считаю, что генподрядные услуги должен быть максимум 5%, только в этом случае у компании есть возможность развиваться. Смотрите, на протяжении последних шести лет строительная отрасль была самая низкорентабельная, иногда рентабельность была ниже инфляции. Сегодня рентабельность меньше 5%. А на какие средства компаниям развиваться? Как обновлять технику и оборудование? Как обучать людей? Как заниматься улучшением их производственных и социально-бытовых условий? 

Из всего этого следует, что в законодательство необходимо внести поправки. Во-первых, осуществить переход на жизненный цикл здания, на его оценку. Во-вторых, обратить внимание на обучение и повышение квалификации специалистов. В-третьих, обязательно надо менять контрактную систему, за который сегодня крепко держится ФАС. Мы никак не можем убедить руководство ФАС в том, что и фз-44, и фз-223 по контрактной системе нужно менять. И с этим уже, по-моему, все согласны – и министры, и вице-премьер, однако руководство ФАС остается непоколебимым. 

— Что нужно строительной отрасли, чтобы всё-таки выполнить поставленную Президентом и Правительством задачу – строить 120 тыс. кв. метров жилья? 

— Прежде всего, строителям нужна стабильность и уверенность в завтрашнем дне. Я сам от нестабильности постоянно страдал. Получил объект, завоевал в результате острой конкуренции, начал его строить, заканчиваю объект, особенно, если не город Москва, а где-то на территории России, на том же Дальнем Востоке, например. Создали коллектив в 3 тысячи человек, организовали и наладили производство, построили прекрасный объект. А завтра все эти работы закончились. Что делать с людьми? Надо передислоцировать людей, технику и оборудование на новое место. Но куда – вот вопрос. 

Раньше таких проблем не было. Принимался пятилетний план, мы знали, что, где и когда будем строить. Работали по плану. А сегодня никакого плана нет. Сегодня ты строишь аэропорт, а завтра приходится строить завод. Это совершенно другие люди, другая техника и оборудование. Отсутствует стабильность загрузки – вот главная беда. 

— А тендеры разве не решают эту проблему? 

— Что тендеры? Еще неизвестно, выиграешь ты сегодня тендер или нет. И особенно сегодня, когда банки повышают свои требования к заемщикам, выдают банковские гарантии за большие деньги. Не каждому выпадает счастье получить эти средства.

Если загрузка у строителей будет постоянной, то будет выполнена и задача строить 120 млн кв. метров жилья. И второе инвестиции. За последние шесть лет объем инвестиций постоянно падал. Из-за этого снижались и объемы строительства жилья. Если в 2015 году мы ввели 85 млн кВ. метров жилья, то сегодня скатились до 78 млн кв. метров. А у нас впереди цифра – 120 млн кв. метров. Именно столько нужно строить каждый год. В программе «Жилье и городская среда» предусмотрено строительство 80 млн кв. метров многоэтажного жилья, 40 млн кв метров – это малоэтажное жилье. А сегодня мы уже 45% строим жилье малой этажности.

Мы явно недооцениваем индивидуальное жилищное строительство, малоэтажное строительство, которое и дешевле, и людям более близко к сердцу. Социологические исследования показывают, что 70% россиян хотели бы жить в отдельном доме, на своём кусочке земли, а не в многоэтажном доме-инкубаторе. А мы до чего дошли? Сегодня, в среднем по России, жилье возводится в 17 этажей, это и Екатеринбург, и Краснодар, и Красногорск в Московской области. А размер квартиры – 48 кв. метров. О какой демографии можно говорить? 48 кв. метров – это квартира только для двоих человек, в ней могут жить старик со старушкой или молодая семья без детей.

Конечно, нужно строить индивидуальное жилье, и сегодня есть соответствующие технологии. Более того, быстровозводимые, с высокой заводской готовностью. Индивидуальное жилье дешевле в эксплуатации, оно меньше зависит от централизованного тепло-, водо-, газоснабжения, которое часто подводит людей. Ведь сколько неприятных историй на эту тему. В Краснодарском крае, например, водопровод прорвало, 150.000 населения пострадало. В другом городе теплотрасса рухнула, и тоже страдают люди. Ситуацию, конечно же, надо менять. Минстрой подготовил программу индивидуального жилищного строительства, в ней предусмотрено снижение ипотеки до 9%. Но не до 9% надо снижать ипотеку, а хотя бы 5-6%, чтобы она была, действительно, доступной для людей среднего класса. Вот тогда мы и выполним поставленную задачу – ежегодно строить 120 млн. кв. метров жилья. 

— Бытует мнение, что народ сейчас не покупает жилье, ждёт снижения ипотечной ставки. 

— Это палка о двух концах. Большого снижения, конечно же, не будет. Наоборот, будет повышение цены, потому что с введением проектного финансирования, с введением эскроу-счетов, что получается? Сегодня финансирует банк, банк бесплатно ничего не даёт, он дает деньги за процент. Если раньше застройщик или девелопер принимал деньги напрямую от дольщиков для строительства дома и вкладывал в стройку, то сегодня он не имеет права с эскроу-счетов снять ни копейки до тех пор, пока не сдаст объект в эксплуатацию. Поэтому он вынужден брать кредит у банка, и тот его кредитует. А кредитует под какие проценты? 6% или 12%. Себестоимость жилья увеличивается и получается тоже несправедливо, т.к. выигрывает в этом случае только банк. Банк получает деньги на эксроу-счета, банк этими деньгами пользуется. Тем самым, получается игра в одни ворота. 

Более того, мы ставим вопрос: давайте хотя бы поэтапно будем расходовать эскроу-счета. К примеру, сделал нулевой цикл заплати, сделал коробку дома – заплати, а после ввода дома в эксплуатацию получил всю остальную сумму. Нет, говорят, ни в коем случае! Только после полного ввода дома в эксплуатацию, и не просто ввода дома в эксплуатацию, а после регистрации. У нас ещё «муки творчества» будут с регистрацией имущества. И так далее, и так далее. Это абсолютно неправильный подход. Получается, что все сделано в пользу банков, поэтому ждать большого удешевления стоимости жилья не стоит. Может быть, процент чуть снизится, потому что покупательская способность населения падает. Но, с другой стороны, проектное финансирование требует подготовки и банков, и застройщиков к строительной деятельности.

Давайте вспомним Промстрой Госбанк СССР во главе с Зотовым, где работали очень квалифицированные кадры. Помню, как они на БАМе с нами работали, проверяли объемы, проверяли списание материалов, расценки и т.д. Сегодня таких кадров у банков нет, и оказалось, что мы должны были с 1 июля перейти на проектное финансирование. Но на самом деле пока 80% застройщиков работает ещё по старой схеме, а не по эскроу-счетам. Более чем в 30 субъектов Федерации до сих пор ещё не открыто ни одного эскроу-счета. Спрашивается: может быть, сразу нужно было предусмотреть определенный переходный период, чтобы люди смогли подготовиться к работе в новых условиях? 

— Да, строители обижаются на банки, которые выставляют слишком завышенные требования… 

— Во-первых, банки, действительно, очень многого требуют. Государству и, прежде всего, правительству надо разработать исчерпывающий перечень требований к банкам, которые выдают эти кредиты. А то получается: с одной стороны, существует банковская гарантия, а с другой – есть саморегулирование, есть компенсационные фонды, цель которых также защита дольщиков, их интересов. И получается, что сегодня строителей обложили со всех сторон, и такое обложение в конечном итоге ведет к удорожанию себестоимости жилья. Все эти нюансы нужно обязательно учесть, вот тогда, действительно, мы увидим результат.

— Но есть же система страхования? 

— Система страхования, к сожалению, не работает должным образом. Страховым компаниям доверия нет, как правило, они не выполняют свои обязательства. И почему-то никто не занимается этим делом. Создаем компенсационные фонды СРО. Мы как бы эти деньги сохраняем, но они лежат мертвым грузом. По-моему, и правительство на страховые компании внимательно не смотрит, но, думаю, что это временно, потому что весь мир работает по системе страхования. 

— Ефим Владимирович, и какой итог можно было бы подвести? 

— А итог таков: без повышения благосостояния людей, без повышения зарплат, создания рабочих мест и, конечно, увеличения инвестиций со стороны государства сложно решить все эти вопросы. Сегодня 90% затрат на строительство жилья это средства населения, государство тратит на эти цели только 10%. А смотрите, сколько обязательств у государства по Конституции: помочь малоимущим, обеспечить жильем молодые семьи, выделить субсидии детям-сиротам, ветеранам войны, чернобыльцам, военнослужащим, уволенным в запас. А еще есть многодетные семьи, которым государство по закону обязано помогать. И эти деньги должны вкладываться в жилищное строительство, поэтому доля государства тоже должна существенно подрасти. 

Если говорить про ипотеку, то сегодня банки не собираются давать ипотеку индивидуальному застройщику, банку это невыгодно. Есть разница: одно дело – сразу выдать ипотеку застройщику 200 300 квартир, и совершенно другое – выдать ипотеку на одну квартиру. Разница большая. Необходимо создать механизм, обязывающий банки выдавать ипотеку, но не под 9%, а, может быть, даже под 2%. Вот тогда люди будут заинтересованы и с удовольствием будут строить себе жилье. Вот тогда и будет выполнена задача, поставленная нашим Президентом и Правительством – строить 120 млн. кВ. метров жилья в год. 

 

От редакции: 

Е.В. Басин активно работает на благо строительной отрасли, он почетный президент НОСТРОЯ, президент Ассоциация СРО «МОС», руководитель профильного комитета ТПП РФ. Ефим Владимирович – автор более 200 работ. 

Помимо профессиональной деятельности Ефим Владимирович продолжает активную общественную работу. Он – член Совета по вопросам жилищного строительства при Председателе Совета Федерации Федерального Собрания РФ, член Экспертного совета по строительству, архитектуре и строительной индустрии Комитета по промышленности, строительству и наукоемким технологиям Государственной Думы РФ, член коллегии Министерства регионального развития РФ, председатель Комитета Торгово-промышленной палаты РФ по предпринимательству в сфере строительства и жилищно-коммунального хозяйства, член Президиума правления Торгово-промышленной палаты РФ, член Президиума Российского союза строителей, член Президиума Российской академии архитектуры и строительных наук.

 

НАГРАДЫ 

Герой Социалистического Труда Е.В. Басин – кавалер орденов «За заслуги перед Отечеством» III степени, Почета, Ленина, Дружбы народов, «Знак Почета». Он имеет семь медалей, пять Благодарностей Президента РФ, в том числе две – от президента В.В. Путина, медаль «За выдающийся вклад в развитие Кубани» I степени, три ордена Русской православной церкви